– Нет, ну это – Жуть Феоктистовна, – говорит Саня.
Изогнув шеи, мы рассматриваем дорожку над бездной – блестящую от воды, льда и грязи. Короче – скользкую. Жуть Феоктистовна и есть. Кошмар Сергеич.
– А я говорила, – начинаю я – и затыкаюсь.
Я же говорила – и я же поперлась в первых рядах на эту самую козью тропу.
Еще сто лет назад, карабкаясь по ней жарким июльским днем, прокляла все на свете. Бездна, приютившая капризную и самую прекрасную в мире бирюзовую реку, манит взгляд – и он ухает в нее раз за разом, унося последние крохи смелости.
Сейчас же река шебуршит где-то под толщей льда, проступая сквозь него голубыми узорами.
– Еще и скользко, – бурчу я под нос, пока мы топчемся на безопасном пятачке.
Наверное, стоит повернуть назад. Уехать на такси, убеждая себя – это не проигрыш, а разумное решение взрослого человека.
– Мне кажется, этот путь хочет, чтобы мы его прошли, – говорит Саня.
Да, вопреки логике, вопреки страхам, внутри у меня такое же чувство.
– Идем!
Шаг. Мелкие камешки осыпаются из-под ног. Шаг. Грязь, лед – и пропасть в десяти сантиметрах справа.
– Не смотри вправо. Не смотри вперед, – твержу я себе. – Шаг. Еще шаг.
Представляю себе, что подошвы врастают корнями в землю: не упадешь, даже если и захочешь.
Осознаю вдруг, что нет прошлого и будущего. Есть только задача – куда поставить ногу прямо сейчас. Потом еще сейчас. И снова – сейчас.
Я больше не думаю о крутом подъеме впереди. Дойду – тогда и буду бояться.
Но страх не приходит.
Потому что подъем – он есть лишь тогда, когда смотришь на него целиком. А по сути – это все та же цепочка шагов. Здесь поднять ногу повыше. Здесь засунуть ботинок под корень. Здесь опереться на камень.
И вот мы стоим на последней площадке, опьяневшие от нереальной красоты и собственной смелости.
– Мы сделали это, мы это сделали, – ликует Саня!
– Блин, сто раз слышала об этом принципе – быть здесь и сейчас, – говорю я. – Что если жить в моменте, то страха нет – и смерти нет. Есть вечность. А поняла – вот только.. ну да, сейчас. И здесь.
Миллион воздушных поцелуев бирюзовой реке. Тысяча объятий горам и хмельному воздуху. Спускаемся и идем домой – дорога долгая. Ну и ничего: шаг, еще шаг и еще.