- В полете я больше всего люблю посадку, - говорит Пашка. - Ну в смысле когда уже все - прилетели. А ты?
- А я – когда он весь трясется, самолет-то… Неее, я не про турбулентность Я про…
Я про тот момент, когда крылатый гигант аккуратно выруливает на взлетную полосу. Замирает, чуть нахохлившись. А потом начинает трястись – сильнее, еще сильнее.
И вот эта дрожь – она как бешеное сердцебиение перед прыжком в бездну, как вибрация напряженных мускулов перед рывком. Как точка в пустоте, точка, которую распирает, распирает, распирает…
И вот она взрывается 💥– шорохом шасси, внезапно смолкающим,
прямым углом со стремительно удаляющейся землей,
погружением во взбитые сливки,
встречей с сияющим небом, где кристально ясно в любую погоду…
В этой невероятной дрожи – весь потенциал нерожденного путешествия.
К чему это я?
К тому, что сейчас именно такое время года. Мое любимое.
Когда внешне еще почти ничего не заметно и, кажется, деревья за окном еще не сбросили зимнее оцепенение.
Но прислушайтесь… причувствуйтесь… и вы ее ощутите.
Ту самую вибрацию.
Напряжение, распирающее изнутри землю.
Нарастающее давление в тугих бомбочках почек.
Мощный потенциал сумасшедшего взрыва, в котором – ароматные ночи и зелено-розовые рассветы. Обжигающее босую ступню желтое пятно на полу и кофе на балконе. Бабушки у метро с банками клубники, малины, черники, с ведрами, из которых зыркают лисички.
Вот это все несбывшееся, еще не ведающее о необходимости умереть, превратиться в желтый прах под ногами…
Весь этот концентрат грядущего летнего приключения…
Он готовится, он дрожит, прет и набухает…
Я чувствую их - последние секунды вибрации летнего лайнера на взлетной полосе…
